Еще раз о даче письменных объяснений милиции

Пожалуй, имеет смысл на этом сайте открыть рубрику с названием вроде – “по ходу дела”, поскольку по ходу участия в делах очень часто возникают мелкие или более значительные ситуации, которые нашему населению следует знать и учитывать, чтобы не доводить ситуацию до такого состояния, при котором в дальнейшем никакой адвокат не сможет помочь, или такая помощь будет существенным образом затруднена или ограничена. Поэтому, наверное, начнем на сайте под этим лозунгом описание различных ситуаций и связанных с ними советов.

Этот наш, так сказать, очерк с советом, связан с ситуацией, возникшей недавно и одновременно связан с проявлением вопиющей безграмотности очень значительной части (если не большинства) работников нашей современной милиции, проявлением бесшабашного игнорирования ее работниками даже тех норм закона, которые они кое-как знают.

Прихожу в одно из подразделений милиции (не важно – какого именно) с человеком, который работает на довольно небольшой должности и в отношение которого в милиции имеются материалы проверки на предмет совершения должностного преступления, а именно – незаконной выдачи документа. Назовем этот человека “Т”. У человека “Т” должны получить объяснение. Подчеркиваю: это только проверка на предмет того: имела ли вообще место незаконная выдача документа, и вносились ли в документы неправдивые сведения. И если все же преступление имело место, то причастен ли к нему “Т”, или иное лицо – более высокое по должности…

В начале получения объяснения никаких проблем не возникает. “Т” рассказывает работнику милиции ситуацию, что приблизительно выглядит таким образом: “я действительно оформлял документ, который Вы мне показали, но это было очень давно, прошло 6 лет, за этот период мной оформлено тысячи документов такого рода, я конкретно это событие и того человека, которому оформляли документ (назовем его – “Д”), не помню. По обыкновению в таких случаях я делаю и должен действовать следующим образом: оформить этот документ на основании такого-то документа и передать все документы дальше по инстанции для дальнейшей проверки, утверждение и выдачи…”. Но работника милиции такое, естественное в данном случае объяснение, почему-то не устраивает и он начинает давать “Т” настоятельные советы, которые больше похожи на требования: “давайте напишем, что Вы этот документ, который я Вам показал, оформили на основании такого-то документа и передали по инстанции”.

На первый взгляд – что здесь такого? Он не уговаривает “Т” написать, что тот поступил не правильно. Он предлагает ему написать так, – как “Т” должен был бы поступить в той ситуации по должностным инструкциям.

Прежде всего, это уже само по себе довольно грубое нарушение законодательства со стороны работника милиции. Он не должен корректировать показания опрашиваемого лица ни в одну, ни в другую сторону, а должен записать именно так, как оно рассказывает, или предоставить ему (по его желанию) возможность самостоятельно записать свои объяснения. Это уже со стороны работника милиции что-то близкое к фабрикации материалов дела и эти его действия уже на грани преступления, если не пересекли эту грань.

Но здесь возникает еще одна маленькая, завуалированная проблема, которая в дальнейшем, не исключено, может стать большой проблемой для “Т”, или для вышестоящего работника “Н”: предложенная работником милиции формулировка автоматически подчеркивает, что “Т” хорошо помнит ситуацию с оформлением подозрительного документа, помнит и достоверно знает не очень законопослушного человека “Д”, т.е. уже, хотя и недостаточно доказательно, но прослеживается вероятность преступного заговора “Т” и “Д”, а может быть и вместе с вышестоящим работником “Н”. По меньшей мере, потом такое объяснение, при отсутствии надлежащей юридической помощи, работники милиции могут использовать для давления на “Т”, на “Н”, на “Д”, на их запутывание, и не исключено использования такого объяснения даже в суде, если до этого дойдет.

Естественно, что я возражаю против такого варианта записи и предлагаю клиенту такое не писать, высказываю свое замечание: “если человек говорит “не помню”, то и нужно писать “не помню”. Работника милиции это бесит и он нервно говорит: “А Вы вообще не имеете права присутствовать здесь, так как уголовное дело еще не возбуждено”. Я обращаю его внимание, что по ныне действующим нормами уголовно-процессуального законодательства и по решению Конституционного суда, человек имеет право на присутствие защитника (адвоката) даже при получении у него даже объяснения, а не только допроса, но работник милиции, говорит что я не прав и морочу ему голову. И это при том, что право на участие защитника при получении объяснения и допросе свидетелей действует, согласно решению Конституционного суда Украины, с сентября 2009 года (т.е. почти 2 года) и даже в УПК внесены изменения уже более года назад – Законом от 01.07.2010 года № 2395-VI.

Меня никогда не удивляло полное незнание работниками милиции гражданского законодательства (это было и есть традиционным), но проявление незнания работником милиции уже уголовно-процессуального законодательства – это уже совсем плохой признак, характеризующий современное качественное состояние милицейских кадров. И еще стоит подчеркнуть, что объяснение отбирал руководитель одного из подразделений органа милиции. А что же тогда думать о нижестоящих работниках?

Хотя следует отметить, что с фактами выворачивания работниками милиции, а порой и прокуратуры, содержания показаний свидетелей, а тем более подозреваемых и обвиняемых, приходится сталкиваться по каждому уголовному делу и по многим административным, гражданским делам, делам об административных правонарушениях. И эти фабрикации очень дорого обходятся доверчивым гражданам. При чем, не только в смысле уголовной ответственности, но и очень часто это приводит к неожиданной для того или иного человека административной или гражданской ответственности (в денежном выражении по гражданскому иску).

Гражданам следует понимать, что милиция у нас такая – как и прочие люди, со всеми их слабостями и прочими недостатками. Но, кроме общих проблем нашего общества, у работников правоохранительных органов всегда (почти без исключений) возникает профессиональная деформация, вследствие которой работники милиции в большей или меньшей степени, теряют сочувствие к людям, с которыми приходится сталкиваться, теряют ощущение реальной справедливости и поэтому часто действительное подгоняют под желаемое. Эта проблема у работников правоохранительных органов существовала всегда и всюду (во всех странах), но в советские времена, по меньшей мере в 60 – 80-тые годы (при Министре МВД СССР Н.А. Щолокове) работникам милиции постоянно вбивали в голову: “В отношениях с гражданами всегда ставьте себя на их место, представляйте себя в этой ситуации и поступайте при общении с гражданами так, как бы вы хотели, чтобы общались в подобной ситуации с вами”. Это большей частью (хотя и не всегда) срабатывало. Но во времена украинской независимости проблема профдеформации достигла настолько гипертрофированных размеров, что очень значительное число работников милиции за показатель в работе или за деньги могут, едва ли ни мать родную под статью подвести. И с каждым годом эта проблема в нашем “правовом” государстве только нарастает, что и не удивительно, учитывая моральный облик наших державных вельмож, общую деморализацию всего народа и постоянные тупые перетряски милицейских кадров с подгонкой под личные интересы постоянно меняющихся руководителей разного уровня.

Поэтому никогда не следует никому доверять. Понятие: “доверие”, “справедливость” и тому подобные категории в отношениях с государственными органами и служащими следует оставить в прошлом, а лучше забыть. Это не легко – жить без доверия к людям, но еще тяжелее, когда это доверие приводит к трагическим последствиям и к уже полной потере доверия ко всем и всему. А так, чаще всего и бывает (это уже из довольно значительного профессионального опыта).

Все это было длинной прелюдией к одному маленькому совету гражданам.

Если у Вас работники милиции, или другого правоохранительного органа получают объяснение или допрашивают Вас в качестве свидетеля, ни в коем случае не доверяйте, внимательно и тщательно проверяйте каждое написанное слово, как бы Вы не спешили, какими бы незначительными Вы не считали эти показания. И если имеет место хотя бы минимальное отклонение от того, что Вы говорили, или даже если написано сказанное Вами, но вследствие перестановки слов меняется общее содержание предложения, настойчиво требуйте внесения исправлений. Помните, что Вы имеете на это полное право и не обращайте внимания на слова, вроде: “А ты, что – такой грамотный?” Если работник милиции не хочет что-то менять в объяснении или в протоколе допроса, Вы имеете право собственноручно дописать все, что желаете и правоохранитель не имеет права Вас в этом ограничивать ни каким образом, ни при каких обстоятельствах. Если Вам не дают возможности написать все, что Вы желаете, пишите кратко: “записано не правильно” и ставьте подпись. Такому объяснению будет цена меньшая, чем стоимость листа бумаги, на которой оно написано.

Этот совет касается любых случаев, в том числе тех, когда Вы считаете, что Ваше объяснение не имеет сколь-нибудь существенного значения. Проверяйте написанное всегда.

Ну и еще один совет – своевременно начинайте пользоваться юридической помощью. Этот мой совет не связан с рекламой адвокатских услуг. Проблема в том, что порой из-за несвоевременного обращения того за юридической помощью, в дальнейшем такие услуги могут стать малополезными при любом их уровне…

______________________________________________________________

Публикация – август 2011 г.